Русскоязычный интернет переполнен информацией по поводу заявления отца-основателя финансовой пирамиды "МММ" Сергея Мавроди о создании в 2011 году нового бизнеса. И очень многие вдруг заговорили о том, что повторение истории невозможно, что народ, хлебнувший горя с финансовыми пирамидами, больше никогда не поверит и не поведется на подобную авантюру.



Я сразу вспомнила август 1994 года. Варшавское шоссе, 26 - там находился головной офис "МММ". Бог мой, что там творилось! Я была в то время начинающей журналисткой с полным отсутствием жизненного опыта и зашкаливающими амбициями. Хотелось всего и сразу. И чтоб расследования, и разоблачать, и докапываться до сути и чтоб под настоящей фамилией печатали - это для папы. Ему было важно.

У меня уже было несколько публикаций и даже одна в серьезном политическом журнале, но все как-то не то. Сенсации не хватало. Взрыва. А тут такой повод - "МММ" рухнул. Разумеется, я взяла свое новенькое журналистское удостоверение и поехала на ночь глядя на Варшавку. Дело было в начале августа. 4 августа налоговики с помощью ОМОНа вошли в центральный офис и провели там обыск. Собственно, на этом и закончилась история самой известной, пожалуй, хотя и не самой крупной финансовой пирамиды. Закончилась, вернее, немного позже, но это было начало конца.

Это сейчас народ не любит вспоминать о своем "акционерском" прошлом, а тогда фантики "Чары", "МММ", "Хопёр Инвест" были у очень многих, с позволения сказать, акционеров, часть из которых была, кстати, весьма состоятельными людьми. Далеко не все являлись представителями целевой группы "Лёня Голубков" и "Марина Сергеевна, одинокая женщина и никому не верит", хотя и их хватало.



О том, что с "МММ" не все хорошо, сведущие люди узнали заранее. Несколько моих "мажорных" знакомых в первые дни августа умудрились скинуть все свои билеты на Московской товарно-сырьевой бирже, получив назад все свои деньги. Это были дети высокопоставленных чиновников, которые втайне друг от друга, ибо не комильфо, тоже скупали в промышленных количествах акции "МММ". На вопрос, к чему такая спешка, и почему вдруг немедленно нужно сбрасывать "акции", все они туманно отвечали что-то о "неспокойствии", "нестабильности" и прочих невнятных "не".

Но их, узнавших и подсуетившихся, не было той ночью на Варшавском шоссе. Там были совсем другие. Толпы пенсионеров, неопределенного возраста небогато одетых женщин и потёртых мужчин. Некоторое количество детей, которых, видимо, не с кем было оставить дома. Люди сбивались в какие-то стихийные группы, составляли списки не-пойми чего, собирались писать петиции правительству вообще и его отдельным представителям в частности, и требовали оставить в покое отца-благодетеля Мавроди.



Держа высоко над головой свое удостоверение и помахивая им, как белым флагом, я попыталась пролезть в самую гущу толпы и пристроиться к одной из групп. Еще до того, как ринуться в бой, приметила себе одного из неформальных лидеров - высокого, относительно молодого мужчину с элегантной проседью, возвышавшегося над толпой - видимо он стоял на каком-то ящике. Человек что-то вещал с импровизированной трибуны, активно жестикулируя. Вот к нему мне и надо, решила я. Будем брать интервью. Сориентируемся по ходу.

Но невысокий рост, субтильное телосложение и неумение работать локтями сослужили мне плохую службу и потоком меня унесло к совершенно другой группке, состоявшей в основном из пожилых людей. Ею руководил худой, сухощавый ветеран в стареньком пиджаке, к которому было прикручено несколько орденских планок.

Дед этот тоже стоял на ящике и хриплым, прокуренным голосом требовал немедленной отставки правительства, которое забрало у него и всех окружающих "гробовые деньги". Возмущенная толпа беззубых, усталых, плохо одетых пенсионеров вторила ему нестройным хором. То тут , то там слышались громкие, истеричные выкрики "долой!" "проходимцы", "ворюги".

Как только я прибилась к этой группке, с удостоверением наперевес, меня мгновенно взяли в оборот. "Представитель прессы!" "Здесь журналистка!", "Смотри, репортёрша".

-Ты, внученька, напиши, что мне хоронить себя не на что будет, - шамкая стертыми деснами, прошелестела мне в ухо полная аккуратная старушка в детской панаме, - Пока они тут порядки свои устанавливают, мы денег своих лишимся. Дочка у меня без мужа сыночка своего рОстит, помогать ей некому. А помру я -как ей меня хоронить? Вот, копила себе на похороны по-людски.

-Вы напишите, девушка, что вкладчики против! Мы требуем юридического расследования, беспристрастного! - солидно сипел подвыпивший мужик под 60 в "олимпийке" с надписью "Олимпиада 80", накинутой прямо на майку. Слово "беспристрастный" у него никак не выговаривалось, губы запутывались в согласных и он несколько раз на разные лады повторил строптивое прилагательное, в надежде, что я все же усвою.

- Мы требуем, чтобы Мавроди развязали руки! Паразиты! Ироды окаянные!, - визжала бабка в мохеровой кофте.

Когда я попыталась что-то такое возразить, объяснить, меня чуть на части не разорвали. Эти люди были целиком и полностью убеждены в том, что пострадавшей стороной являются не они, а руководство "МММ", которому просто мешают нормально работать.



Как они начали в один голос орать о том, что поганое правительство не дает честным предпринимателям выполнять свои обязанности перед вкладчиками! А они не халявщики, а партнёры. И журналисты проклятые, вместо того, чтобы честно разобраться в ситуации и помочь "МММ", только подливают масла в огонь.

-Иди отсюда, девочка, пока ноги целы. Не умеешь -не берись!, - мрачно буркнул выбритый до синевы, худющий мужик со страшно выступающим кадыком. И резким толчком в спину отбросил меня вперед так, что не будь толпа такой плотной, я бы точно свалилась.

Вслед мне раздавались злобные выкрики совсем непечатного характера и проклятия " чтоб тебе не на что было жрать, вертихвостка!"

Перепуганная, опустошенная, я поймала первую попавшуюся машину и рванула домой. Никакой статьи, разумеется, не написала. Рука не поднялась. А через несколько дней у одной моей знакомой попал в больницу отец с инфарктом. Не перенес того, что львиная часть сбережений превратилась в те самые фантики.